Как украинские журналисты расследуют военные преступления на оккупированных территориях

«Я приду и выстрелю тебе в голову на…й, если ты еще раз позвонишь кому-то из моей бригады или моим ребятам».

Такие провокационные угрозы российский военный Станислав Шматов адресовал украинской журналистке Валерии Егошиной. В этом же телефонном разговоре он признался, что стрелял по домам мирных жителей в оккупированном селе на востоке Украины. Российские военные не впервые прибегали к подобным запугиваниям, когда Егошина обращалась к ним за комментариями как украинская журналистка.

Не имея доступа к оккупированным территориям, украинские редакции вынуждены изобретать новые нестандартные тактики для репортажей о войне: OSINT, спутниковые снимки, перехваченные разговоры, данные от украинских правоохранителей, свидетельства очевидцев и работу на местах событий после деоккупации, чтобы документировать военные преступления.

Украинская журналистка Виктория Рощина погибла при попытке расследовать нарушение прав человека на оккупированных российской армией территориях. Её жизнь прервалась в 2024 году после пыток в российской тюрьме.

На 14-й Глобальной конференции журналистов-расследователей в Малайзии украинские журналисты-расследователи программы «Схемы» (украинской службы «Радио Свобода»), общественного вещателя «Суспільне» и The Kyiv Independent поделились своим опытом расследования военных преступлений на оккупированных территориях.

Отслеживание преступлений солдата Шматова

Толчком к началу расследования преступлений российского солдата Станислава Шматова в Украине стала аудиозапись телефонного разговора, перехваченного Службой безопасности Украины. В ней военный кичился обстрелами жилых домов, пытками пленных и мародёрством. «Схемы» задались целью определить, где именно он воевал, и какие подразделения дислоцировались в этой местности.

Журналистка-расследовательница программы «Схемы» Валерия Егошина выступает на GIJC25. Фотография: Самсул Саид, Alt Studio для GIJN.

Команда объединила в своем расследовании различные методы:

• SIGINT (разведка сигналов). Анализ телефонного трафика показал: военный почти 70 раз звонил своему отцу. Связь с базовыми станциями мобильных операторов позволила установить маршрут движения бригады.
• GEOINT (геопространственная разведка). Из телефонного разговора журналисты узнали описание населённого пункта: «большое село», пересекающая его железная дорога, лес, водоём и около 15 единиц тяжелой техники. Эти детали помогли сузить поиск до Боровского района в Харьковской области.
• Интервью с местными жителями. Журналисты попросили председателя Боровского поселкового совета сравнить эти описания с фактической картой общины. Это помогло идентифицировать село Пески-Радьковские с почти 100% уверенностью. В конце расследования авторы позвонили по телефону Шматову, который подтвердил, что пытал заключённых.
• Спутниковые снимки. Фотографии с места событий подтвердили характер разрушений, описанных солдатом: обстрел гражданских построек, артиллерийский огонь по селу, разрушение домов вдоль некоторых улиц.
• Работа на месте после деоккупации. Журналисты пытались поскорее приехать на место событий после освобождения украинских территорий, чтобы собрать доказательства и поговорить с местными жителями.

Журналист отдела расследования военных преступлений The Kyiv Independent Данило Мокрик на GIJC25. Фотография: Самсул Саид, Alt Studio для GIJN.

Восстановление целостной картины из фрагментов

В документальном фильме «Тени на левом берегу» The Kyiv Independent рассказывает историю камеры пыток для украинских гражданских, которую россияне обустроили в селе Горностаевка на Херсонщине.

Украинские журналисты и следственные органы получают много сообщений о том, что происходит на оккупированных территориях, но это лишь отдельные фрагменты, словно окутанные тьмой. Те, кто остается в оккупации, боятся говорить из-за смертельных угроз. Те, кому удалось уехать, до сих пор переживают за своих оставшихся в оккупации родственников — россияне убивают украинцев даже за малейшие проявления патриотизма. Что помогает пролить свет в нарушения прав человека:

• Сотрудничество с командами, документирующими военные преступления. Чтобы исследовать масштабы террора на оккупированных территориях и найти свидетелей, журналист Данило Мокрик присоединился к команде Truth Hounds, занимающейся документированием военных преступлений. Он поехал с ними на юг Украины, в центр для беженцев, куда прибывали люди с оккупированных территорий.
• Интервью из первых уст. Автору удалось найти родственников людей, которых пытали в Горностаевке. Они согласились рассказать, как россияне убивали их близких, угрожали изнасиловать и забрать их детей. Некоторых свидетелей пришлись анонимизировать: журналисты скрыли их лица и изменили голоса с помощью инструментов искусственного интеллекта. Люди боялись говорить открыто, потому что их родственники до сих пор оставались в опасности. Съёмочная группа опрашивала свидетелей, чтобы идентифицировать россиян, пытавших украинцев на оккупированных территориях. Это было сложно, ведь российские военные носили маски и использовали позывные вместо имён.
• Российские источники и OSINT. Журналисты обнаружили зацепки в российском Telegram-канале и на российском телевидении, где упоминали имена офицеров оккупационной полиции. Затем журналисты использовали показания украинцев и методы OSINT, чтобы исследовать деятельность этих людей на оккупированных украинских территориях.
• Звонки под прикрытием. Мокрик связался с российским военным, о котором рассказали жертвы, от имени вымышленной ветеранской организации, предлагая ему поддержку. Военный поверил и рассказал, что его издевательства над гражданскими остались безнаказанными.

На этой сессии коллеги из других стран спросили украинских журналистов, могут ли они оставаться независимыми, если получают информацию от Службы безопасности Украины. Валерия Егошина и Данило Мокрик объяснили: полученная ими информация помогает разоблачать военные преступления. Они также отметили, что использование правительственных институтов в качестве источников не мешает журналистам критиковать правоохранительные органы в других своих расследованиях.

«Деньги пахнут, информация — нет», — ответил Мокрик на вопрос, этично ли обманывать российских военных, звоня им под прикрытием, и таким образом получать от них информацию. — Если я позвоню ему, представлюсь украинским журналистом, который расследует военные преступления, и попрошу о комментарии, лучшее, что я услышу, — «иди н…й». Но мне нужна информация».

Редактор отдела расследований общественного вещателя «Суспільне» Алла Садовник. Фото: Самсул Саид, Alt Studio для GIJN.

Защита источников

Методы расследования событий на оккупированных территориях, которые использует «Суспільне», по словам редакторки отдела расследований Аллы Садовник, можно кратко описать так:

• Поиск надёжных источников на оккупированных территориях через личные контакты, чтобы найти людей, которым можно доверять.
• Защита источников. Журналисты, которые общаются с людьми на оккупированных территориях, используют анонимные аккаунты в разных мессенджерах, разные телефонные номера и регулярно удаляют сообщения. Свидетели военных преступлений рискуют своей жизнью, рассказывая о том, что они видели или пережили.
• Иллюстрации вместо фотографий. Историю женщины с оккупированных территорий, у которой российские власти угрожали забрать детей, если она не отдаст их в российскую школу, рассказали с помощью иллюстраций. Журналисты пытались узнать о ней как можно больше и поделились собранной информацией только в редакции для проверки показаний. Затем в публикации они анонимизировали свидетеля.
• Видео по обе стороны линии фронта. Журналисты проанализировали видео, снятые украинскими и российскими военными, чтобы расследовать нападение российских дронов на гражданских. Журналисты кадр за кадром сравнили ландшафт, расположение домов и дорог, направления движения людей и техники. Благодаря этому удалось установить обстоятельства преступления.
• OSINT и татуировки. Личность российского военного, принуждавшего гражданских к рабскому труду, удалось установить по татуировке. Журналисты нашли его фотографию на сайте знакомств.

Сбор доказательств

«Наши расследования похожи на охоту за тенями в темноте», — подытожил Мокрик. Он также добавил, что реальный масштаб российских злодеяний в Украине можно будет оценить только после деоккупации территорий и возвращения туда украинских следователей и независимых журналистов: «Журналистские расследования военных преступлений на оккупированных территориях сейчас чрезвычайно важны для информирования аудитории, а также для формирования базы данных с документальными доказательствами, которые в будущем понадобятся следователям, прокурорам и международным судам».

Примечание редактора: член совета директоров GIJN и модератор этой сессии Олег Хоменок дополнил этот материал данным, контекстом, и присоединился к его редактированию.

Инна Гадзинская — украинская журналистка с почти 20-летним опытом работы в печатных и онлайн СМИ. Более 8 лет она работала медиатренером, обучая журналистов сторителлингу и редакционному рабочему процессу. С 2019 работает редакторкой в украинском дата-агентстве Texty.org.ua. Гадзинская была среди номинантов на премию European Press Prize по инновациям в 2024 году и среди победителей украинского национального конкурса «Честь профессии» в 2023 году. Гадзинская также работала заместительницей регионального редактора GIJN в 2019 году.